Инесса Бобришева

11.08.2015

Вы не были на семинаре и хотите знать мое мнение?

По традиции начну с предупреждений.

Не спрашивайте меня, как я попала на семинар, что я для этого сделала и сколько это стоит. Я не отвечу. Это был мой путь, моя работа и моя цена, которые я прошла, проделала и заплатила и ни на миг не пожалела.

Не просите меня рассказать, что происходило на семинаре. Я не отвечу. Не потому, что не могу или не хочу. Я не смогу вам это объяснить; вы меня не поймете, вам не с чем сравнивать.

Не просите меня помочь вам попасть на семинар. «Лишнего билетика» у меня нет. Замолвить за вас словечко я не могу.

Семинар – это испытания, первое из которых – попасть на семинар. И поверьте, оно не самое трудное. Если вы готовы работать над собой, докажите это, в первую очередь самим себе. Я смогла, значит, сможете и вы.

Все, что я писала о семинарах «В клетке» и «Переход», в равной степени относится и к семинару «Выбор». Я не хочу повторяться и скажу лишь следующее.

Каждый семинар – это два дня, за которые нельзя изменить жизнь. Это два дня, которые изменили мои мысли, которые изменят мою жизнь.
Это случайности, породившие череду потрясающих неслучайностей.
Это люди, прекрасные, удивительные и неповторимые.
Это Команда, профессиональная, добросердечная, готовая прийти на помощь.
Это Мастер, юный, но мудрый; строгий, но добрый; человек, но и не человек вовсе.

На каждый семинар я ехала за знаниями, впечатлениями и вдохновением. И каждый раз я получала все это с избытком, и сверх того огромное количество неожиданных бонусов.

В заключение я хочу поделиться с вами результатом посетившего меня вдохновения (при цитировании, копировании и репосте ссылка на автора обязательна).

Жила-была…

Жила-была гусеница.
Ничем не примечательная, бледно-серовато-зеленая.
Ползала с веточки на веточку, хрумкала листочки. И была вполне довольна своей жизнью.
Еды вдосталь, а что еще надо гусенице.

Но однажды почувствовала гусеница, что происходит с ней странная метаморфоза.

«Отличный домик, – подумала она, – здесь тепло, уютно и безопасно. И я больше не какая-то там гусеница. Я куколка!»

Но ничто не вечно. Пришел срок, и куколка лопнула.

«Что происходит?! Где мои милые, маленькие ножки? Что за странные отростки на моей спинке? Что мне со всем этим делать?»

Выпрямив усики, распрямив крылышки, подхваченная легким дуновением ветерка, в небо вспорхнула бабочка.

Жила-была бабочка.
Восхитительная, разноцветная. Перелетала с цветка на цветок, пила нектар.

Но однажды, когда она, блаженствуя, покачивалась на стебельке и раздумывала, куда бы ей еще отправиться…

– Какая прелесть, – грубые пальцы впились в нежное крылышко, ломая перепонки, стряхивая чешуйки.
– Что же ты наделал?! Кто же так бабочек ловит? Такой экземпляр загубил! Брось ее!

Поруганное тельце полетело в траву.

«Куколка, милая моя куколка. Где ты? Зачем я покинула тебя? Я хочу обратно! Да вот же она!»

Но как ни пыталась бабочка, как ни складывала крылышки, как ни поджимала лапки, как ни скручивала усики, ну никак не помещалась она в свое прежнее убежище.

«Ну, что ж, видимо, таков мой удел. Мир так жесток. Я так мала и беззащитна».

Распластавшись в траве, смирившаяся со своей участью, покорная горькой судьбе бабочка безропотно, сокрушаясь лишь о несбывшихся мечтах, уже не первый день ожидала неминуемого конца.

– Глупенькая! Нашла где прятаться! Здесь же тебя либо сожрут, либо растопчут.

Теплые ладони нежно окружили, бережно подняли и осторожно подбросили бабочку вверх.

– Ты же бабочка. Небо твой дом. Лети!

Окрепшие крылышки поймали восходящий поток воздуха. Все уверенней и уверенней стали их взмахи. Драгоценными каменьями сверкнули в лучах солнца чешуйки.

Бабочка устремилась ввысь…

Жила-была…

Мой старый кокон больше никогда не будет впору мне!

Я выбираю жизнь!

Весь мир – это моя священная обитель!